Пока Дерри решал, что же ему предпринять: обезвредить арбалетчика сразу или сначала послушать, что скажет его хозяин, четверка подошла практически вплотную. Проигравший кучу денег и имущества дворянин, упивался своей значимостью и был настроен весьма решительно. Он гордо встал, выпятив вперед пузо, и уперев руки в бока, осталось только повесить на грудь табличку «хозяин всего».
— Нам кажется, что у тебя, мальчишка, есть, кое-что принадлежащее нам. — Напыщенно произнесла туша, презрительно разглядывая Дерри. — Ты отдашь нам «Наше» или нам вытряхнуть из тебя все самим. Все, считая душу.
— Нам? — лениво протянул Дерри, подходя практически вплотную к бывшему партнеру по игре. — Нам, — насмешливо повторил он. — Не слишком ли много, вы берете на себя? Насколько я понимаю, вы к особам королевской крови не относитесь или я не прав? А насчет «вашего», так у меня с собой только свое. Так что, будете любезны, валите отсюда домой по-хорошему и дайте, наконец, мне пройти.
— Ах ты, мерзавец! Плебейское отродье. Так разговаривать со мной! Ты еще пожалеешь, что родился на свет! Ребята, проучите его!
Пока амбалы готовились приступить к выполнению приказа хозяина, Дерри едва заметно дернул кистью руки и метнул стилет в представляющего реальную опасность арбалетчика, оставив себя без оружия. Зато один из противников был обезврежен. Со стилетом, вошедшим по рукоятку в плечо, мужчина, не только ли стрелять не мог, он вообще осел на мостовую и тихонько поскуливал, не обращая внимания на окружающих. Но оставшиеся двое, вытащив ножи с решимостью в глазах ломанулись в сторону ксари. Дерри пригнулся, уходя от удара, и зажатым в кулак кастетом саданул противнику по скуле. Мужик отлетел на землю, а Лайтнинг едва успел уклониться от ножа второго охранника. Верзила оказался чуть шустрее, чем его тяжело поднимающийся с земли товарищ. Он не стал самоуверенно подлетать к Дерри, а просто метнул с расстояния нескольких шагов нож. Непонятно куда он целился, но попал в бедро. Лайтнинг сморщился от боли и озверел окончательно. Он с силой рванул нож из ноги, благо оружие вошло не глубоко и не задело кость, и, пропустив сильнейший удар в челюсть, воткнул окровавленное лезвие одному из противников в живот. Тот со стоном упал на колени, а Дерри, развернувшись в прыжке, ударил тяжелой подошвой сапога по лицу оставшемуся противнику. Хрустнули кости, и охранник, с кровавым месивом вместо лица, упал навзничь, не подавая признаков жизни.
С горящей, звериной злобой во взгляде Лайтнинг повернулся к сползающему по стеночке, уже совсем не уверенному в себе феодалу. Увидев взгляд ксари, дворянин побледнел и попытался вжаться с стену так, чтобы его не было видно, с его габаритами это было невозможно.
— Ну, и что? — подозрительно мягким голосом, совсем не вязавшимся со звериной внешностью спросил Дерри. — Теперь, пожалуй, поговорим, о том, кто, кому и что должен. У тебя ведь не одно поместье, милейший? — поинтересовался ксари стальной хваткой вцепившись мужчине в горло. Пытавшийся что-то возразить дворянин быстро передумал, жизнь, видимо все же, была ему дороже богатства, и выложил весь список имеющейся у него недвижимости. Дерри не стал наглеть, и отбирать все. Его очень заинтересовала усадьба, граничащая с его собственными владениями в Андеране. Через десять минут дарственная была подписана, а обливающийся слезами и потом незадачливый игрок, потряхивая жиром, улепетывал подальше от набережной, дав себе зарок никогда больше даже не подходить к картам. Дерри тоже не стал задерживаться на месте драки, понимая, что скоро может появиться стража, встреча с которой была не желательна. Да и барона, он отпустил зря. Его тоже следовало убрать, но Дерри просто не смог воткнуть нож в эту дрожащую от страха жировую массу и теперь ругал себя за малодушие.
Когда Анет проснулась, было еще темно. Бледный лунный свет пробирался в комнату через тонкую полупрозрачную ткань занавески, падал на покрывало кровати и девушке на лицо, делая кожу слегка мерцающей и бледной, как у покойника. Вкупе с черными волосами, в общем-то, весьма милая внешность Анет, смотрелась жутко, по крайней мере, при этом освещении. Девушка встала и зажгла квадратные светильники по периметру комнаты, понимая, что уже вряд ли уснет. Неяркий, теплый свет оживил мрачную комнату и вернул на лицо Анет краски. Сейчас она выглядела вполне живой, на щеках даже проступил румянец. Дерри все не было, и девушка не знала, где он и когда его ждать. — Что, за судьба у меня такая? — печально подумала она, размышляя, не пойти ли поискать Лайтнинга. — С того момента, как я попала на Арм-Дамаш, мне постоянно приходиться волноваться и ждать. — Анет натянула штаны и подошла к окну, разглядывая темную, не освещенную фонарями улицу. Ждать стоя у окна было чуть проще, ей казалось, что так, время течет быстрее. Ночь осторожно уступала неумолимо надвигающемуся утру. Небо слегка посветлело, и у горизонта появилась тонкая полоска золотистого рассвета. Стали отчетливее видны силуэты ближайших домов. По мостовой куда-то заспешили первые, самые ранние прохожие — в основном торговцы. Тетки с необъятными крынками молока или корзинами овощей, реже — мужики с тем же продовольственным набором. Дерри же, как назло, не появлялся, и Анет начала всерьез переживать, понимая, что так много нервничать, думать и заниматься анализом своих чувств и действий нельзя. Столько разнообразных эмоций за такое короткое время, скажутся, скорее всего, на ее психическом здоровье и рано или поздно приведут в «дурку». Гадкий Лайтнинг даже не сказал ей, куда направляется, видимо понимая, что Анет вполне может не усидеть на месте и потащиться следом, подвергая опасности их обоих. Но внимательная девушка из слов Ксари все же ухватила два названия «набережная» и «порт» и предположила, что он направляется именно туда.
Анет практически решила топать на поиски своего спутника, даже попыталась прицепить к поясу меч, который Дерри по какой-то причине оставил в гостинице. Но тут раздался короткий прерывистый стук в дверь. Девушка с опадающим в пятки сердцем осторожно вытащила из ножен меч, и на цыпочках подойдя к стене, спросила:
— Кто там? — услышав, в ответ голос Дерри, Анет облегченно вздохнула и открыла дверь.
Он стоял, прислонившись к стене. Уставший, с окровавленным лицом, руками и правой штаниной, и весь увешенный невероятным количеством золотых украшений. По крупному перстню почти на каждый палец, три толстых и четыре потоньше цепочки на шее и два браслета.
— Ты где был? — ошарашено спросила Анет, пропуская ксари в комнату. Тяжела липкая волна страха затопила душу девушки, она видела — Дерри опять ранен. В месте с собой парень принес в номер запах свежей крови и дорогого спиртного.
— Дерри, где ты был? — еще раз поинтересовалась она, разглядывая его с ног до головы. — Ты раненый, пьяный и с кучей чужого добра.
— Я не пьяный, — устало отозвался Дерри, падая на кровать, и Анет по голосу поняла, что он не врет. — И не бойся, на этот раз я никого не обворовал, ну, почти никого, — задумавшись, уточнил он.
— Объясни мне все по порядку, — вздохнув, попросила она, бесцеремонно ощупывая ксари на предмет повреждений и, с облегчением отметив, что он не столько раненый, сколько грязный отправила его в душ со словами, — выйдешь, расскажешь мне: где ты был, что делал и узнал ли, что хотел.
Лайтнинг, с банным полотенцем на бедрах появился минут через пятнадцать. У него была рассечена скула, и он немного прихрамывал, но больше видимых повреждений Анет не заметила.
— Ты не возражаешь, если я лягу, — усталым голосом поинтересовался он, и Анет кивнув, поспешно соскочила с кровати, донельзя изумив Дерри. Он круглыми глазами посмотрел на девушку и несколько смущенно добавил, падая на покрывало: — Ты что? Лежи, я же тебя не прогонял, я просто спросил, чтобы узнать, не помешаю ли тебе.
Но Анет все же решила не рисковать, и не устраивать себе лежание в одной кровати с практически голым Дерри. Боялась, что ее слабое сердце не выдержит подобных нервных перегрузок, и она, все же, сойдет с ума. На этот раз от радости и глупого блаженства. Обнаженный Лайтнинг на кровати и так был для нее очень уж сильным раздражителем, и Анет не хотелось усугублять ситуацию. Она притащила себе кресло и поставила его возле кровати спинкой к окну.