Анет сдержанно поблагодарила лавочника и поспешила уйти, не желая продолжать этот неприятный и опасный разговор. На улице кошмарно воняло тухлятиной. Еще полчаса назад подобных запахов здесь не было и в помине. Анет даже передернуло от отвращения. «Аромат» был не только противным, но и на удивление знакомым. — Интересно почему, мне кажется, что я нюхала эту вонь и раньше? — думала Анет, зажимая нос рукой. — Вроде бы, маргиналкой, я никогда не была, и привычек ночевать в помойках за мной не водилось. Нет. Этот запах мне знаком не с Земли. Он ассоциируется у меня исключительно с Арм-Дамашем. — размышляла она, ускоряя и ускоряя шаг, стремясь убраться подальше от сих флюидов. Вдруг ее словно осенило. Она вспомнила, что пахнет так же. — Зомби, — сдавленно прошептала девушка и инстинктивно отпрянула в тень, понимая, что воняет зомби, тогда когда они сами где-нибудь поблизости. Стремясь стать как можно незаметнее на темной безлюдной улице портового города, девушка двигалась, почти вплотную прижавшись к шершавой стене дома. Она боялась даже дышать. Перспектива встретиться с ходячими мертвецами ее абсолютно не прельщала. Вонь тем временем нарастала. Идущий рядом с Анет барс весь напрягся и прижал уши, а девушка осторожно отступила в какую-то щель между стеной дома и забором, вжавшись в камень и задержав дыхание. На мощеной камнем улице раздались гулкие шаги нескольких человек. Вонь усилилась. Анет напряженно вглядывалась перед собой, стараясь, что-нибудь рассмотреть. Центральную часть улицы освещало несколько тусклых фонарей, и девушка из своей темной щели смогла различить, идущую впереди фигуру вампира. Его плащ свободно болтался на плечах, открывая бледное лицо. Длинные черные волосы развевались на ветру, словно перья растрепанной птицы. Сзади вампира, пошатываясь тащились четыре зомби. Они неуверенно мотались из стороны в сторону и своим поведением немного напоминали цирковых обезьян, которые, подражая людям, ходили на задних конечностях и активно копировали человеческое поведение. Это во многом неразумное подражание смотрелось глупо и слегка пошло. Так и зомби гордо брели по мостовой, ежеминутно отвлекаясь на разные более интересные занятия: драку между собой за подобранный на дороге камушек, бессмысленное ползанье по камням в поисках чего-нибудь интересного или вкусного, а так же на многое другое. В относительном подчинении их заставляли держаться только грозные окрики вампира. Впрочем, порядок в строю зомби длился обычно не долго. Две или три минуты. Дальше они как тупое стадо начинали разбредаться кто куда в поисках более занимательных занятий.
Анет вздохнула с облегчением только после того, как смердящая компания ушла на достаточное расстояние. Девушка осторожно вышла из своего укрытия и, максимально быстро, стараясь держаться темной стороны улицы, поспешила вслед за Дерри в сторону «Огнедышащего…»
— Опять вы их упустили! — бушевала Хакиса, нервно расхаживая по темному залу, в котором любила принимать посетителей. — Мне нужна эта девчонка.
Худое тело ведьмы выглядело так, словно оновысохло, движения были резкими, спина прямой. Полы длинного платья приподнимались на каждом шагу, открывая восковые икры ее тонких ног. Длинные волосы, покрывающие голову, казались неживыми и очень тяжелыми, так как они неподвижно лежали на спине, спускаясь неровными серо-черными прядями к пояснице. В воздухе висел тяжелый запах тлена, и Хакиса чувствовала его. С каждым днем запах становился сильнее, напоминая Повелительнице тьмы, что и она не вечна. Этому телу осталось существовать не долго. Даже ароматы от сжигаемых свечей не могли заглушить удушливый запах, день за днем скапливающийся в темном непроветриваемом помещении. Окна Хакиса открыть не могла, она давно поняла, что сможет сохранить свое тело в относительно нормальном состоянии, только в том случае если всегда будет держать его в одном температурном режиме и будет четко регулировать уровень света и влажности в своих покоях. Ветер и солнце — этого она себе позволить не могла.
Вместе с ней в помещении находился еще и Адольф. Он старался держаться подальше от разгневанной Повелительницы тьмы. Тролль усердно обмахивался кружевным надушенным платочком. Ведьма явно начинала «подпорчиваться», и Адольф прекрасно понимал ее стремление как можно скорее сменить это тело. Он не мог понять одного, почему для этого нужна Хранительница. Что, мало, что ли, красивых баб? По его мнению, девчонку и ксари необходимо было как можно скорее убить. Но и Сарт, и Хакиса придерживались иного мнения. Сарту подавай Дерри для развлечения, а Хакисе — Анет. Если своего господина Адольф еще мог понять, то действия Повелительницы тьмы не укладывались у него в голове. Он прекрасно осознавал, что Анет с браслетом — это реальная опасность для существования Хакисы. Так зачем же эту опасность преднамеренно тащить себе под бок? Тем более, если она сама туда же, в общем-то, и направляется.
— Мне нужна девчонка, до того как она попадет в Д’Архар и обретет всю мощь. Пока она слаба мне будет легче совершить ритуал и овладеть ее телом. Это знаешь ли, это не платье переодеть. К ритуалу приходиться готовиться не одно столетие. Если вдруг что-нибудь сорвется, неизвестно когда я буду в состоянии совершить подобное волшебство. Не исключен вариант, что только через несколько сотен лет, а столько мое тело не протянет. Я и так ограничиваю себя во всем и не в состоянии действовать самостоятельно. Но как только тело девчонки настроенное на браслет будет моим, я смогу переделать мощь артефакта таким образом, что он сделает меня величайшей их величайших.
— Интересно что ведьма собирается такого сделать с браслетом, что он после этого сделает ее величайшей из великих — думал Адольф рассеянно кивая в ответ на наставления и поручения Хакисы. Его не интересовало мнение чернокнижницы по этому вопросу. Здесь у него был велик свой, шкурный интерес, связанный с Дерри. Он и сам, без советов Хакисы знал, что делать. Целая армия ждала в долине Д’Архар на подходах к «Кругу вечности», а Влекриант прочесывали не только слуги Хакисы, но и люди Сарта, многие из которых знали Дерри в лицо.
Адольф был уверен, что на этот раз Ксари никуда не денется. Он слишком хорошо знал Лайтнинга и мог предугадать многие его действия. Жаль только, что маг оказался сильнее, чем они думали, и умудрился скрыться прямо из-под носа Тармана. — Так это у Тармана, — философски подумал Адольф, который к провалам своего коллеги относился с изрядной долей злорадства, даже в том случае, когда от этих провалов страдало общее дело. И еще Адольфа очень занимали слова, невзначай оброненные Хакисой по поводу «Низвергающего в бездну». Он уже начал всерьез обдумывать, а стоит ли отдавать артефакт ведьме или лучше приберечь для своего господина, как подарок к коленопреклоненному Дерри. — А что? — весело заключил тролль, поспешно убираясь из покоев Хакисы (говорили, что она умеет читать мысли) — Дерри и девчонка с браслетом. Ведь сама Хранительница тоже вполне ничего, Сарту понравится. Должна же у него быть хоть какая-то компенсация взамен убитой Лины.
Адольф даже подпрыгнул от таких приятных мыслей. Если ему все удастся провернуть, так как это задумано, Сарт будет доволен, как никогда, и ему (Адольфу) светит много денег, славы и почета.
Добравшись до номера в гостинице, Анет наконец-то смогла позволить себе то, о чем мечтала с самого утра. Она со стоном залезла в такую притягательную, горячую воду.
Девушка полулежала в ароматных мыльных пузырьках и наслаждалась жизнью. Все неприятности и тревоги отступили на задний план. Осталось только одно чувство — расслабленного блаженства. Анет лениво разглядывала сквозь прикрывающие глаза ресницы роскошное убранство ванной комнаты: розовый кафель, огромных размеров ванну, круглые искрящиеся светильники, позолоченные краны, и в который раз, сравнивая Арм-Дамаш с Землей, приходила к выводу, что здесь все-таки жить намного комфортнее. Анет все больше нравился мир, в котором романтичный дух средневековья сочетался со всеми благами цивилизации. Мир с красивыми и смелыми мужчинами, мир, в котором кроме людей, живет масса других не менее интересных разумных существ. Например, ксари. Особенно один конкретный и очень интересный представитель древней расы. Дерри в глазах Анет, после того как сам попросил прощения, вновь начал обретать черты «прекрасного принца на белом коне». И хотя Анет прекрасно понимала, что это не так и Лайтнинг совсем не герой, а скорее наоборот, но ничего с собой поделать не могла. До полного совершенства в ее глазах, Дерри не хватало одного, а именно увлеченности ею, любимой. Анет уже почти была готова начать на ксари свою, чисто женскую охоту и была уверена, что молодой человек не устоит пред подобной «сногсшибательной красотой», но что-то ее сдерживало. — Ну, почему бы, не закрутить своего рода курортный роман? — спросила себя Анет, разглядывая ногу. На фоне белых мыльных пузырьков кожа на ноге казалась очень смуглой и гладкой. — Он мне нравится? Так ведь? Так. Ну, почему же, нет? — вела с собой безмолвный диалог девушка, прекрасно зная ответы на все свои вопросы. Курортного романа не выйдет. Не располагал Арм-Дамаш к несерьезным отношениям. И Дерри не располагал. Ей не нужен был он ненадолго. Она не хотела терять его. На Арм-Дамаше каждый из трех ребят занял свое место в ее сердце, и девушкапрекрасно понимала, что уже не сможет никогда выкинуть ни одного из них из своей души, даже если они исчезнут из ее жизни. Время курортных романов ушло, Дерри и так слишком много для нее значил, чтобы после каких-то, выходящих за рамки дружеских, отношений, просто забыть его, вырвав из своего сердца. Анет казалось, что и безо всяких «курортных романов» она уже не станет прежней и не сможет забыть его фиолетовые глаза никогда. Так что любые романтические отношения, возникшие между ними, приведут только к еще большей боли разочарования и еще большим проблемам. Дерри, похоже, тоже это понимал и держал дистанцию, стараясь не выходить за рамки деловых отношений. Или просто не считал ее достойной своего внимания, и Анет злилась на него из-за этого. Хотя она давно решила для себя, вопрос об отношениях с Дерри, тем не мнение, ее терзал вопрос. А как сам Лайтнинг к ней относится? Нравится ли она ему хоть чуть-чуть? Этого Анет понять не могла. Зная характер ксари, девушка могла предположить, что и никогда не узнает, Дерри слишком хорошо умел скрывать свои чувства, особенно те, которые он не хотел никому демонстрировать. Его отношение к Анет, как раз, лежало в той области.